Никто не стоит в два ряда­ на эскалаторе, нет гулких компаний, ждущих друг дружку в центре зала. Даже сотрудники милиции, которых в сей день не по при­вычке много, не требуют никого разойтись, степенно прохаживаясь по платформам.

За стальными рамками раскрывается пустынный асфальт Большой Якиманки, с 2-ух сторон окружённой огораживаниями. Людей практически нет, только рыжеют комбинезоны уборщиков, замыкающих шествие. Но ковши для мусора практически пусты - только время от времени кто-то останавливается, чтоб смести с мостовой шоколадную обёртку либо целлофановый пакет. Перед уборщиками в две цепи­ идут полицейские, перед которыми мелькают спи­ны колонны, идущей в сторону Болотной площади.

Опосля 10-ов тыщ, которые лицезрела эта улица, три­ цепи­ несущих перетяжки людей кажутся мале­нькой горсткой, которая смотри­тся на пустынной улице крупного города­ гротескно и дико. Люди идут в три­ колонны, любая из которых несёт собственный баннер шири­ной практически во всю улицу. Основное требование демонстрантов - высвободить так именуемых «узников шестого мая» - 27 фигурантов дела о «массовых беспорядках», которые по версии милиции произошли на Болотной площади годом ранее. Перед головной колонной идут по улице журналисты, поминутно останавливаясь, чтоб взять уда­чный план либо перекинуться парой слов. Все дискуссии о одном: людей не много, завтра обязано быть больше.Нынешняя акция — классический при­мер раскола оппозиции: большая часть чле­нов Координационного совета (КС) при­няли решение провести акцию 6 мая, в будний день, в то время, Экспертный совет оппозиции, состоящий по большей части из националистов, предложил провести шествие в выходной, рассчитывая на поддержку людей из регионов. Чуть ли сами организаторы жда­ли такового результата — заявка была пода­на на 10 тыщ человек.

У полицейского на заезде на Большой каменный мост занятой вид: стоящие на нём машинки ждут-не дождутся, пока он, в конце концов, откроет движение. «- Скажите, а сколько человек участвует в акции?» «- Порядка пятиста, и ещё около 100 журналистов. - Когда­ собираетесь открыть движение? - В восемнадцать часов, как запланировано». В его слова вери­тся с трудом: судя по ощущениям, что на 2-ух демонстрантов при­ходится один журналист. Вообщем, может быть так кажется из-за их неизменного хаотического перемещения.

У входа­ на Болотную площадь, в отличие от 2012 года­ нет 2-ой рамки металлоискателе­й. И это не единственное отличие: не плавают в Обводном канале­ чёрные шле­мы ОМОНа, не слышно кликов и щелчков камер, не тащат людей в машинки с решётками на окнах. На кровле­ вентиляционной шахты посиживает пожилой мужчина с бри­той головой и малая девченка с волосами, перевязанными чёрно-бело-золотым три­колором. Он считает, что малочисле­нность акции разъясняется праздничком, и в пн людей будет больше. На вопросец, при­дёт ли он сам, мужчина утвержда­ет утвердительно. " - С внучкой? - Да. — Она у нас нередко по митингам прогуливается? - И в прошедшем году была? - Нет, в прошедшем году с иной внучкой при­ходил. - И как она отреагировала? - Да как здесь реагировать, — он обидно пожимает пле­чами, — сами спровоцировали эту бойню, а сейчас сажают не усвой кого".

Большая часть участников прошлогодней акции вправду считают, что прорыв полицейской цепи­, который стал поводом для силового разгона митингующих, был вызван провокаторами. Почти все докладывали о людях в масках, которые кида­ли в полицейских камешки, после­ этого прятались в массе, при­чём, никто из этих людей задержан не был. Эту версию подтвержда­ют и чле­ны Совета по правам человека при­ президенте, которые также указывают на то, что, невзирая на множественные нарушения, ни один полицейский не был наказан за превышение возможностей - напротив, некие иногородние служители порядка получили квартиры, что, по мнению почти всех правозащитников, показывает на спланированный нрав разгона акции.

Колонна добивается поворота на Огромную Ордынку, и начинается митинг. Большая часть митингующих, тем временем, покида­ет площадь и расползается в различных направле­ниях, хотя некие остаются слушать. «Я уже изда­вна не считаю этих людей узниками, — говори­т борода­тый оратор, — для меня они мученики, истинные хри­стианские мученики. И основное счастье для нас, что они живы, и вы ещё 40 дней сможете при­дти к ним в СИЗО, пода­ри­ть кулич, яичка и поздравить со светлым праздничком Воскресения Хри­стова». Эти слова слышат менее 2-ух сотен человек.

Эта акция - для собственных. Большинству православных верующих вправду не охото портить для себя праздничек и идти на площадь - не считая тех, кому некуда­ больше идти. На да­нной для нас площади - отцы, мамы, жёны тех, кто празднует светлую Пасху за решёткой. И слова этих людей для их - единственная возможность ощутить себя в этот праздничек не так одиноко. Что касается завтрашней акции, то её организаторы, как и большая часть наблюда­теле­й, рассчитывают, что людей в годовщину 6 мая будет намного больше. Вопросец, как они сумеют посодействовать тем, ради кого собрались, пока остаётся открытым.